Борис Брик

На сто двенадцатой версте

Непосещаемы и жутки
Леса запущенные те.
Лишь стрелочник вздыхает в будке
На сто двенадцатой версте.

В четыре тридцать - слышен шорох.
В четыре тридцать пять - гудок,
И каждый день в четыре сорок
Несется поезд на восток.

Мужчины в джемперы одеты,
Смеются женщины в окно,
Взлетает кверху лист газеты
Пред тем, как лечь на полотно.

И путь уныло-безопасный
Опять пустынно-одинок,
И не понадобится красный,
Остерегающий флажок.

Но как-то раз неподалеку
Загородил пути обвал,
И поезд, непоспевший к сроку,
В глухой тайге заночевал.

Четыре дня в его сторожке
Курсистка звонкая жила,
Ходили маленькие ножки
Вокруг соснового стола.

На пятый - облаками пара
Заволокло прощальный взор,
Но захолустная гитара
Поет ночами до сих пор.

Об удивительной минуте,
Об упоительной мечте,
О елях, стонущих до жути
На сто двенадцатой версте...

Борис Брик (1904-1942)

Биография

P.S.
Неугомонный Борис Брик.

Папа из Кишинёва и мама из Нью-Йорка произвели на свет в Нарве мальчика, чей удел - три ареста и расстрел близ Новосибирска. А кроме этого - светлые стихи, прекрасные переводы с грузинского и поэма о восстании Шамиля!

Если бы не участие Брика в левой оппозиции - сложилась бы его судьба иначе? Мало вероятно, если прочесть следующий отрывок из стихотворения "Поворот":

"Засел я с солдатами веры своей
Под своды угрюмые башен.
Мы жен погубили, мы съели коней,
И приступ сердцам был не страшен.

Но видим: никто не подходит к стене
И нет никому до нас дела.
И сделалось скучно и тягостно мне
И желчью все сердце сгорело."

Увы, стихотворение оказалось провидческим. Через неделю после последнего ареста поэта началась блокада Ленинграда, во время которой его жена и двое сыновей умерли от голода.